Михаил Тимофеевич ЗАБЕНЬКО попал на фронт совсем молодым, выжил, вернулся домой…
Только в стрессовых, переломных ситуациях, на границе жизни и смерти может появиться настоящее чувство патриотизма. Самое страшное – стереть из памяти все, что пережито. Возвращаться к этому надо вновь и вновь, чтобы осмыслить события, вынести из них уроки. Михаил Тимофеевич ЗАБЕНЬКО попал на фронт совсем молодым, выжил, вернулся домой.
На снимке: ветеран Великой Отечественной войны М. Т. Забенько, узница фашистских лагерей Е. Н. Гоцко и ученик СШ № 2 райцентра С. Макарчик на праздновании 9 мая в 2016 году.
Сразу после освобождения Минска в 1944-м все мужчины от 18 до 49 лет в деревне Луки Кореличского района получили повестки в Красную Армию. За один день в деревне тогда мобилизовали 176 человек. «Сначала меня отвезли в Сельцы, что в Рязанской области. Там после двухнедельных курсов я получил специальность «первый номер расчета пулемета Дегтярева». Собирались было отправить на фронт, но судьба сложилась иначе. Командование направило в Горьковскую область, где после обучения я получил новую специальность – «наводчик миномета». И уже оттуда я мобилизовался на фронт. На поезде приехали сначала в Минск, потом в Молодечно. До линии фронта оставались последние километры. И тут навстречу нашему поезду диверсанты пустили другой поезд, рассчитывали, что они столкнутся на мосту. Но мост мы проехали. Поезд состоял из двух типов вагонов, «пульмановских» с трехэтажными нарами, по 80 человек в вагоне, и обычных, в которых ехали наши командиры. Эти вагоны пострадали больше всего. Дверь в нашем вагоне заклинило, выйти из него нельзя. С трудом удалось добраться до товарищей. Из всего состава в живых осталось только 193 человека. Все выжившие построились и по шпалам пошли к линии фронта, до которой оставалось 3 километра. А уже там один человек сказал мне: «Будешь пулеметчиком или минометчиком, больше 2 дней не проживешь. Иди в артиллерию. Может, живой останешься». Так я попал в артиллерийский полк Резерва Главного командования в дивизию прорыва. Наш орудийный расчет состоял из 6 человек: 3 украинцев, казаха, башкира и меня. Молодой – только я один. Остальные – пожилые, семейные люди.
Командир батареи, капитан Сабуров, когда узнал, что у меня есть образование, говорит: «Будешь топовычислителем». На радостях выдал полушубок и шапку. Сначала меня назначили наводчиком, а потом и командиром орудия.
За год войны я ни разу не был в доме, ночевали прямо на улице. Зимой на земле устраивали постель из веток, накрывались двумя шинелями. И что удивительно, никто из нас ни разу даже не чихнул. Болеть мы стали потом, после войны. Начался фурункулез, да такой, что приходилось делать переливание крови. Тогда нам даже разрешили ходить без ремня.
Быть артиллеристом – это тяжелая физическая работа. Чтобы установить орудие, его нужно закопать на глубину 1,5 метра. От работы кирками-мотыгами руки были как в перчатках от мозольной корки… Однажды я видел, как в другом орудийном расчете попробовали взрывать землю – солдат подорвался… Больше 3 дней на месте не стояли. Все время двигались вперед…
Сначала мы воевали на 2-м Белорусском фронте под командованием К. Рокоссовского, а в конце апреля 1945 года нас перевели на 1-й Белорусский фронт под командованием Г. Жукова. Когда форсировали Вислу, разбили нашу полевую кухню. Немцы ударили по ней, когда она застряла между высокими дамбами.
Когда я попал в Германию, то впервые увидел дорогу, хорошую, заасфальтированную, обсаженную черешнями. Эта дорога из Франкфурта до Берлина была такой широкой, что в любом месте на ней мог сесть самолет. А еще меня удивляли надписи на щитах старых домов – там было принято указывать дату постройки, черепичные крыши…
2 мая 1945 года Берлин капитулировал. День Победы я встретил в столице поверженной Германии рядом с резиденцией кайзеров. Мне было тогда 20 лет».
Записала Анна ПАШКЕВИЧ.
Фото Каролины КУЧУК.
