Живший «за польским часам» Павел Ободинский из Турца: «Советских солдат мы встречали как освободителей. Им дарили цветы, обнимали, благодарили»

В 1921 году половина Беларуси с почти 4-миллионным населением оказалась в составе польского государства. Новая власть не спешила развивать здесь экономику, промышленность, культуру. «Польшу Б» (так называли поляки присоединенные земли) считали сырьевым придатком «Польши А». Очень тяжело жилось в те годы крестьянам: семьи большие, земли мало. Чтобы прокормиться, шли батрачить. Выучить своих детей могли только те, кто имел деньги. «Отец тоже был батраком. На разные работы ходил, чтобы прокормить семью», — рассказывает живший «за Польшей» Павел Ободинский, бывший учитель рисования из деревни Турец.

Сегодня Павлу Алексеевичу 91 год. О жизни «за польским часам» он знает из рассказов родных, что-то помнит сам:

— Земли у нас было мало: с сенокосом всего три десятины. Правда, семья была небольшая: отец, мама, я да парализованный дед, поэтому нам жилось немного легче чем тем, у кого было много ртов. Недалеко от Турца, в именье Обрина, жили паны Кащицы, у которых было 2 тысячи десятин земли. Это было огромное богатство! Вокруг Турца — фальварки богатых поляков. К ним и ходил на работу отец: косил, пилил дрова на пилораме, даже вороньи гнезда в панском парке с деревьев снимал. Он был очень ловкий, буквально прыгал с ветки на ветку. Мама присматривала за больным дедом, помню как-то сказала ему: «Ох, и плохо живется…» Дед ответил: «Какой строй, такая и жизнь».

Помню как-то я серьезно заболел, понадобился доктор. Где же взять денег, чтобы заплатить? Мама достала лён, вычесала его и продала еврею. За вырученные деньги пригласила доктора.

Я уже в детстве хорошо рисовал, мечтал стать художником. Мама, глядя на мои рисунки, горестно качала головой: «Сынок, на обучение у нас нет денег. Вот продадим десятину земли и отдам тебя в подмастерья портному еврею, будешь учиться зарабатывать на хлеб». Конечно, я не хотел быть портным, но понимал, что у других еще хуже: я в семье один, мне хоть какое-то образование могут дать, а что делать тем, у кого ребятишек полный дом?

В первый класс Павел пошел в польскую школу:

— Обучение шло только на польском языке. Только в старших классах был один час белорусского языка в неделю. На родном языке мы разговаривали только дома.

Один из сентябрьских дней, когда в Турец вошли солдаты Красной Армии, Павел Алексеевич запомнил на всю жизнь:

— Советских солдат мы встречали как освободителей. Им дарили цветы, обнимали, благодарили. В Турце наши солдатики остались на ночлег. У нас тоже несколько человек ночевало. Помню, мама была очень веселой в тот день, угощала их. Она радовалась, что наконец-то я смогу учиться, выйду в люди.

С установлением советской власти панскую землю раздали крестьянам. Павел и другие дети пошли учиться уже в белорусскую школу. Он успешно окончил 10 классов, затем отучился в Гродненском сельскохозяйственном институте и Минском художественном училище имени Глебова. Много лет работал учителем рисования, черчения и труда в одной из школ г.п. Ивенец.

— Благодаря советской власти исполнилась моя мечта — стать художником и учителем, а не портным, который вынужден заниматься нелюбимым делом ради куска хлеба. Сегодня у меня 2 детей, 4 внуков. Каждый выбрал свой путь в жизни, исполнил свою мечту и смог реализоваться. Главное, по-моему, чтобы человек сам выбирал свою судьбу, а не зависел от милости тех, кто богаче и сильнее.

КОММЕНТАРИЙ

Ирина САЙКО, научный сотрудник     Барановичского краеведческого музея:

— Естественно, в 1939 году Красную армию в Западной Белоруссии встречали как освободителей. Ведь почти 20 лет страна была не по своей воле разделена на части, сколько семей было разделено государственной границей. Активно шла полонизация населения. Делопроизводство велось на польском языке, образования на белорусском нельзя было получить. Костелы чувствовали себя намного вольготней, чем православные церкви. Поляки в «кресах восточных» были в привилегированном положении, а вот права белорусов, евреев ущемлялись, что способствовало развитию национально-освободительного движения.

Важные должности занимали поляки. Во всех поветовых центрах и центрах воеводств строили чиновничьи поселки — для специалистов из Центральной Польши, которых присылали на завоеванную территорию, чтобы создавать учреждения и налаживать послевоенную жизнь. Это целые микрорайоны с добротными, в один-два этажа усадебного типа домами, благоустроенными водопроводом. Их еще можно увидеть в Несвиже, Новогрудке, Бресте, Барановичах, Поставах, Глубоком. Естественно, белорусы и не мечтали о таком жилье.

В сельскую местность польские власти присылали осадников. В основном это польские военные в отставке, которым при переселении выделяли бесплатно или за символичную плату землю. В ежегоднике Kalendrz Popularny Baranowicki за 1939 год отмечалось: «Эти люди (осадники) имеют свою организацию, отстаивающую их интересы, и к тому же находятся под опекой государства».

Польское правительство не собиралось развивать экономику «восточных кресов», строить промышленные предприятия. Западную Беларусь, Украину рассматривали как сырьевой придаток, а наши края славились молочными продуктами (особенно сырами), медом. Для крестьян всегда земля была главной ценностью, а ее не хватало. 111 тысяч домохозяйств в Новогрудском воеводстве (туда входил Барановичский повет) относились к разряду мелких бедняцких. У 17 с половиной тысячи семей из них было всего 20 соток земли. У 51 тысячи — от двух до пяти гектаров. Конечно, и этого было мало, чтобы жить и не бедствовать. А теперь для сравнения число польских помещиков: 768 владели угодьями до 100 гектаров и 1273 — более ста.

 

Инна ЛЕЙКО

Фото автора и из архива Павла ОБОДИНСКОГО

1