Анна Олимпиева рассказывает, как ее семья пережила военное лихолетье за стенами Мирского замка
85-летняя жительница г.п. Мир Анна Антоновна Олимпиева человек уникальной судьбы. Ее детство пришлось на годы Великой Отечественной, в голодное послевоенное время она старательно училась при свете коптилки и мечтала наесться вдоволь хлеба, а уже будучи на пенсии вдруг стала писать стихи и поэмы, одну из которых посвятила Мирскому замку, ставшему для нее пристанищем на время войны. Но обо всем по порядку.
Мирский замок — общежитие для погорельцев
— Я родилась в деревне Плисса, что в 40 километрах от Минска, — вспоминает Анна Антоновна. — Папа работал столяром на заводе, мама была домохозяйкой, в семье две дочери: старшая Шура и я. Когда началась война, мне было 4 года. Тот день помню очень хорошо. Люди в деревне вдруг забеспокоились, увидев зарево со стороны Минска. Но что случилось, никто не знал, ведь радио в деревне не было. На следующее утро над селом пролетел самолет. Папа вернулся с работы и сказал, что началась война и нужно уходить в лес.
Вместе с семьей Черепок (девичья фамилия Анны Антоновны) в лес ушли все сельчане. Две недели люди прятались, надеялись на лучшее. Но однажды немцы начали сбрасывать с самолетов листовки с предупреждением: не выйдете из леса по-хорошему, начнем бомбить. Всем стало ясно, что гитлеровцам нужны рабочие руки. Так люди вернулись в свои дома. Анна Антоновна вспоминает такой случай:
— В нашей школе расположились немцы, здесь же держали раненого красноармейца. Наша мама была очень душевным человеком и всегда носила ему часть нашей еды. Иногда мы с сестрой носили ему обед. Он был очень молодой, рассказывал, что до войны работал учителем. Однажды мы пришли, а его нет. Что с ним случилось, никто не знал…
Через год в деревне начался голод: в закромах не осталось ни зернышка, ни картошечки — все забрали фашисты. И тогда семья отправилась к родному брату матери в Мир, здесь с харчами было получше. Сначала жили на территории Мирского спиртзавода в общежитии для рабочих. Отец устроился на завод. Каждый день Анна видела группу молодых евреев, которых немцы под конвоем вели на работу — пропалывать и поливать огороды. Родители рассказали, что евреев со всего поселка согнали в Мирский замок и организовали там гетто. В 1943 году евреев расстреляли.
— Это было настоящее побоище. Ни в чем не повинных детей, женщин и стариков убивали только потому, что они были евреями, — со слезами на глазах говорит Анна Антоновна. — Урочище Яблоновщина, яр рядом с Мирским замком — земля пропитана кровью невинных жертв.
Через некоторое время рабочих и их семьи переселили в замок, который превратился в своеобразное общежитие для тех, кто остался без крова. Условия для жизни были разные: например, в княжеских покоях были печки, но были и такие помещения, где нечем было обогреться. Семья Черепок поселилась в одной из башен на втором этаже, где была печка. Так 20 семей на какое-то время стали жить под сводами старинного замка. Взрослые работали в основном на спиртзаводе, а дети бегали по замку. Поднимались на верхние этажи, спускались в подвалы, но старались не попадаться немцам на глаза. В замке за железной дверью жил один из четырех комендантов Мира по фамилии Фэст. Остальные трое: Штекель, Ракель и Банза — иногда заглядывали на территорию замкового общежития. Банза был очень жестоким, он носил с собой плетку и мог ни за что ударить любого. Одно лишь слово «Банза» наводило страх на обитателей замка, все прятались кто куда.
В июне 1944 года через Мир начали отступать немцы. Комендант приказал людям: берите повозки и с нами на передовую! Мужчины взяли повозки, семьи и бросились прочь из Мира. Люди смекнули: отступающие фашисты хотели прикрыться мирным населением, словно щитом. Через две недели, когда закончилась бомбежка, люди стали выбираться из леса и двигаться в сторону Мира.
— Мы шли втроем: мама, я и Шура. Вдруг в небе показался самолет и открыл огонь. Мы упали на землю, мама накрыла нас собой. Это был такой ужас… До сих пор помню тот страх, который сковал по рукам и ногам. Когда мы вошли в Мир, еще дымились, догорали дома, но немцев уже не было. В парке, возле замка, стоял военный госпиталь, умерших красноармейцев хоронили прямо там. Позже останки наших воинов перенесли в центр Мира, где сейчас стоит памятник, — рассказывает Анна Антоновна.
А еще вспоминает, что в те суровые времена люди жили очень дружно, как одна большая семья. И даже после войны, встречаясь, радовались друг другу, словно родным. Только в 1947 году люди выселились из замка. Семья Черепок снова вернулась в общежитие на территории спиртзавода.
Мечты о хлебе
В 1944 году Анна пошла в первый класс. Возле замка стояло деревянное здание, в котором, вероятно, жил княжеский управляющий, его и приспособили под школу.
— Книг, тетрадей, перьев, ручек в магазинах не было. Правда, все это можно было купить на базаре, но стоило все бешеных денег. Как-то мама купила старый довоенный учебник по арифметике за 80 рублей, а зарплата у отца была 350. Тетрадь — 25 рублей, перо — 5 рублей. Чернила мы готовили сами и носили его в пузырьках от лекарств. Оно постоянно проливалось, и мы все были испачканы этим чернилом, — с улыбкой вспоминает женщина те непростые времена.
Часы в то время тоже были роскошью, поэтому учеников созывали в школу ударом металлической трубы о рейку. Этот звук в Мире называли «бимбасы», и дети с удовольствием спешили на занятия. На весь класс — один учебник, чтобы решить задачу или прочитать произведение, собирались вместе или засиживались в школе допоздна. В школу приносили маленькие газовочки или свечки и при этом тусклом свете класс напоминал скорее монашескую келью. Из близлежащих деревень: Симаково, Великое Село — дети ходили пешком, и только зимой им нанимали в Мире квартиры. Но главное — не хватало еды.
— Нам постоянно хотелось есть, мы думали о хлебе, о том, чтобы наесться его вволю. Некоторые дети из более зажиточных семей доставали на перемене кусок хлеба с маслом, и все мы обступали их, просили: «Дай укусить!» Было очень сложно, но все равно учились и учились хорошо, старательно, — говорит Анна Антоновна и вспоминает, как однажды зимой в очереди за хлебом отморозила ноги, а хлеба не хватило.
И снова в Мир
Через год после окончания школы Анна вышла замуж за художника-портретиста из Барановичей Игоря Олимпиева. После рождения дочери и сына Анна поступила в бухгалтерскую школу на оператора счетной техники, а затем устроилась в бухгалтерию автобусной станции. Затем с отличием в этой же школе окончила курсы бухгалтеров. Смышленую студентку заметили и предложили преподавать, но с условием, что нужно закончить трехмесячные курсы в Москве. 9 лет преподавания в Барановичской школе бухгалтеров, затем 10 лет экономистом на обувной фабрике. В сложные 90-е годы Анна Антоновна снова вернулась к преподаванию. С мужем прожили душа в душу 55 лет, их главное богатство — дети Татьяна и Артур, внуки Сабина и Кирилл. Когда серьезно заболела сестра Шура, Анна Антоновна, не раздумывая, поехала в Мир, чтобы досмотреть родную душу, и 19 лет посвятила ей. Два года назад сестры не стало, но Анна Антоновна так и осталась в Мире. Говорит, что здесь чувствует себя, как дома, а дети и внуки часто навещают. Заботы по дому, в огороде, прогулки по поселку и, конечно, стихи — так проходят ее дни.
Душа в плену поэзии
Стихи писать Анна Антоновна начала, когда уже вышла на пенсию. Произведения посвятила своей учительнице, ученикам, родным, белорусской природе, хлебу и, конечно, Мирскому замку.
Вот отрывок из поэмы “Гістарычныя ўспаміны аб Мірскім замку”:
Ты чуў расстрэлы,
Бачыў слёзы гета,
Зняволены вайной яўрэйскі люд.
Навідавоку лес і роў смяротны,
Знясіленыя людзі на краю,
Распранутыя, чуючы свой лёс гаротны,
Канчыну бачачы сваю.
Пакуты, здзекі і знявагі
У той крывавы час і год,
Губляючы сваіх каханых,
Яўрэйскі мужна перанёс народ.
…Глядя на хрупкую и столько пережившую Анну Антоновну, невольно задаешься вопросом: откуда в ней столько мужества и жизнелюбия? И на мой немой вопрос она невольно отвечает сама: “Я люблю помогать людям, отдавать частичку себя. Видите, двух рыжих котов во дворе? Прибились, а я их кормлю, так и живем. Вы, если снова будете в Мире, позвоните заранее, я пирог испеку”.
Инна ЛЕЙКО
Фото автора
