Писательница из Гродно Ирина Шатырёнок рассказывает о кореличских подпольщиках

Старая Новогрудская тюрьма – постройка середины ХIХ века – сегодня закрыта, находится за забором на территории районного отдела внутренних дел (Новогрудок, ул. Мицкевича, 28).

В ГУ «Национальный исторический архив Беларуси» есть фонд «Новогрудский тюремный замок Минской губернской тюремной инспекции, город Новогрудок Новогрудского уезда Минской губернии». В документе «Ведомости о содержащихся в тюремном замке арестантах. Список содержавшихся в замке лиц, именные ведомости арестованных. 1834-1858». «Тюрьмы. Открыты в разные годы. До конца XIX в. назывались тюремными замками. В административном отношении губернские тюрьмы находились в ведении губернатора и тюремных отделений губернских правлений, уездные — в ведении тюремных отделений губернских правлений. Хозяйственным обеспечением ведали губернские комитеты общества попечительного о тюрьмах и их уездные отделения. В тюрьмах содержались как уголовные, так и политические заключенные ф. 823, 5 д., 1834—1858 гг.»

С 1921 по 1939гг. Новогрудок в составе Польской Республики, центр воеводства и повета. Тюрьма при польской администрации использовалась по ее прямому назначению. В 1927 году в Новогрудской тюрьме отбывал срок будущий писатель Сергей Песецкий, автор 12 романов, авантюрист, разведчик трех стран. Александр Стоганович, будущий белорусский посол польского Сейма писал: «Наваградскі астрог быў настолькі перапоўнены, што не ставала месца на падлазе” (“Успаміны пасла”). 26 марта 1928 года он был освобожден из тюрьмы, на следующий день он уехал в Варшаву уже в качестве депутата.

О Новогрудской тюрьме межвоенного периода и порядках НКВД оставила свои воспоминания княгиня Ольга Хрептович-Бутенева в книге «Перелом (1939-1942)» – «Тюрьма в Новогрудке старая, с толстыми стенами и маленькими окнами, еще затемненными высокими деревянными щитами. За ними чуть теплится свет, который горит день и ночь».

 

Сегодня на стене тюрьмы висит мемориальная доска «Здание Новогрудского тюремного замка. Первые исторические упоминания о нем относятся к 1850 году». Сооружение первоначально было двухэтажное, во времена Польской Республики был надстроен третий этаж, и еще пристройка на крыше для охранников.

В годы немецкой оккупации в 1941-1944гг. в Новогрудскую тюрьму доставляли подпольщиков, партизан и других подозреваемых лиц, допрашивали сотрудники гестапо, дорога большинства арестованных вела к расстрельным ямам, но кому-то везло, выживали немногие.

Молодую учительницу из Вселюба Зину Масловскую арестовали в середине июля 1942 года. Партизанское движение еще только-только зарождалось, как и связи, которые устанавливали между собой активные молодые люди, уже было припрятано оставленное при отходе Красной армии оружие, но не хватало знаний и военной подготовки. В довоенном времени осталось мирное прошлое, приходилось заново проверять товарищей, учиться выживать при новом порядке, было опасно и страшно собираться вместе, ценилась старая дружба. В городе ходили слухи об отправке молодой рабочей силы в Германию, выбор был один: или в партизаны, или в эшелонах на Запад.

У Зины уже был опыт подпольной работы при польской власти. Из книги В.Колесника Доўг памяці” «Непагожымі, ветранымі днямі мы зашываліся ў гушчар наваградскіх праваслаўных могілкаў. Там не дас таваў вецер. I нам было зусім не страшна між замшэлых магільных камянёў з пахіленымі ў розныя бакі старымі крыжамі. Пра смерць мы яшчэ не ўмелі думаць. Могільнік быў для нас музеем чалавечых лёсаў, спраўджаных і нязбытых мар, а таксама надзейнай схованкай, куды можна бяспечна схаваць ад благога зайдроснага вока сваю крышку дружбы. Я заўважыў, што Зіна свабодна арыентуецца ў лабірынтах могільнікавых сцяжын, умее знаходзіць глухія ўтульныя закуткі. Убачыўшы маё недаўменне, яна так сабе, між іншым, вытлумачыла, што тут падпольшчыкі за польскіх часоў назначалі канспірацыйныя яўкі. З той пары яна добра ведае могільнік”.

В Новогрудском музее хранятся воспоминания сокурсниц Зины по новогрудскому педучилищу (1941-1941гг) Анны Василевской и Раисы Фефеловой.

«Я училась на 1 курсе, Зина Масловская на II курсе. Она была настоящим комсомольским вожаком, ее очень любили и уважали…, хорошо пела, танцевала, красиво вышивала, рисовала…, – пишет Р.В.Фефелова. – Шел 1942 год. 1 августа утро было туманное, на улицах города, занятого фашистами, стояла настороженная тишина. Я шла вверх по Минской улице и вдруг меня остановила женщина, шедшая мне навстречу, в ней я узнала Ганку… Фамилию Ганки я не знала, но еще до этой встречи с ней беседовала, она мне рассказала, что ее мужа убили немцы, он был польский офицер. Узнав меня, она уточнила, училась ли я в педучилище и знала ли я Зину Масловскую. Я ответила, что да. Она быстро огляделась, в полголоса «Слушайте меня внимательно и запоминайте. Передайте всем, кто ее знал. Это должны знать все. Весь город гудит, как растревоженный улей. Вчера казнили Зину Масловскую… Но так, как она себя вела на допросах и во время расстрела, никто не вел. Я сидела в соседней камере и все видела своими глазами, как ее допрашивали последний раз. У Зины спрашивали: «где партизаны?», предлагали поесть, закуски стоял полон стол, коньяк, конфеты, сигареты… не притронулась. Предлагали работать на них, а она отвечала, что есть у нее своя родина, она не будет работать на них, отвечала твердо и уверенно: «Я ничего не знаю! Я ничего вам не скажу». После этих слов ее схватили и потащили наверх в камеру над нами, где мучили всю ночь и издевались над ней, пока она не потеряла сознание, до нас доносились ее крик и хрип…, вылили на нее воду из ведер и потащили на машину. Где только она силу взяла после таких издевательств… Нашла силы в последние минуты жизни убедить литовцев-карников, их руки с автоматами опустились, они не выполнили приказ своих хозяев…».

По рассказам свидетелей, в тот день 31 июля 1942г. арестованных вывезли за Новогрудок, 60 человек расстреляли у деревни Скрыдлево на опушке леса. В 1946 году Зину Масловскую перезахоронили.

Из письма Р.В.Фефеловой в горком партии тов. Жарию Г.Т.(1984г.), называется обращение «Просьба». «Просим Вас помогите нам, чтобы увековечить память бывшей подпольщицы комсомолки Зины Масловской…Она была схвачена вместе со связным партизанского отряда «Комсомольский отряд» Левою Василевским. В то время находился в тюрьме и бывший разведчик-партизан Валентин Селецкий. Лева Василевский ему рассказал как их подпольную организацию разоблачили фашисты и как их вместе с Зиной Масловской пытают…. тело Зины было на дне ямы и сохранилось полностью. Из карманчика на груди мать ее достала записку…».

Снова обращусь к воспоминаниям писателя В.Колесника “Доўг памяці”.

“Мне карцела спытаць пра Зіну і Лёву. Але я баяўся. Урэшце перамог сябе, спытаў. Міша сціх. Відаць, падбіраў словы. А потым загаварыў усё ж спалохана, як бы засцігнуты знянацку:

– Змірыся, браце, сумныя весткі – няма Зіны і таго хлопца, што перад ёю пад Любчай злавілі. Стараліся выратаваць – нічога не выйшла. Што ўжо не рабілі бацькі і сябры, нават выкуп давалі следчым – золата… Рагулю прасілі, маці ў ногі падала – дарэмна… Зразу абяцаў, а потым – як заткнула, ці са страху, ці не захацеў… хто іх там пойме. Карнікі расстралялі Зіну. Горшыя, брат, за немцаў звяругі…»

С 1919 года в Новогрудке работала негосударственная белорусская гимназия, построенная талакой на деньги белорусов, в 1934 году польские власти ее закрыли, официально из-за прокоммунистических настроений учащихся, большинство из них переехало учиться в Виленскую гимназию.

“Такіх вучняў, што перайшлі з беларускай у польскую гімназію, тут прынялі з паказною гасціннасцю, асабліва ўважліва аднеслася дырэкцыя да хлопцаў, якія мелі амбіцыі на лідэрства. Высока сіганулі тады Усевалад Родзька і Барыс Рагуля, адзін – сын настаўніка, другі – медсястры, бацька, урач, памёр ў гады вайны і разрухі ад эпідэміі тыфу. Лесвіцай, на якую карабкаліся сябрукі, быў спорт і арганізацыйная работа ў вучнёўскім асяроддзі. Абодва яны сталі лепшымі бегунамі, лыжнікамі і веласіпедыстамі не толькі ў гімназіі, а і ў горадзе. Родзька ўзначаліў дружыну harcerzy (скаўтаў)».

Зина Масловская, будущий писатель Владимир Колесник, будущий белорусский коллаборационист, агент Абвера и ЦРУ Борис Рагуля учились в Новогрудской польской гимназии имени А. Мицкевича. После 1939 года судьбы земляков кардинально разошлись. Б.Рагуля в июне 1939 года окончил подофицерскую школу в Замбруве, с 1 сентября 1939 г. воевал против немцев в составе Войска Польского. (1 января 1920, д. Турец Новогрудского повета –21 января 2005, Лондон, Онтарио, Канада)

С приходом советской власти на базе гимназии было создано педагогическое училище, многие учащиеся, в том числе Зина и Владимир перешли учиться уже в советское учреждение.

С началом войны Володя Колесник для себя уже определился, с кем ему быть и что делать, в его ближний круг вошла Зина Масловская, любимая девушка, преданный друг Лёва Василевский и другие друзья-земляки, учащиеся по педучилищу, старшие товарищи.

“Прасілі Рагулю, маці на калені падала, выкуп давалі”, – зноў адзываліся ў думках словы Мішы Араб’я… Думкі пераносілі мяне ў даваенны Наваградак, ціхі, бяспечны гарадок. I Рагуля прыгадаўся яшчэ не антыкамуністам, як сягоння. Тады ён увогуле захапляўся спортам, а палітыкай, хіба што, яго сябрук Сева Родзька». Уладзімір Калеснік “Доўг памяці”

Титульный лист книги “Доўг памяці” открывается словамі «Зіне Маслоўскай прысвечаецца”. Ничего подобного не встречала раньше в белорусской литературе, тем более в документальной прозе, слишком велика концентрации энергии любви и покаяния, так пишут на исходе жизни, избавляясь от тяжкого груза, когда будущая встреча подготавливает, укрепляет веру – искупить прошлое.

Фотографии Новогрудской тюрьмы публикуются впервые. Первый этаж, на полу сохранилась старая метлахская цветная плитка, уложенная в шахматном порядке, на втором этаже, скорее всего, деревянные перекрытия, пол также деревянный, покрыт линолеумом. Камеры узкие, маленькие, их немного, не более десяти. Окна напоминают узкие отверстия с решеткой, даже эти слеповатые прорези есть не во всех камерах. Двери на первом этаже прямоугольные, на втором этаже – верх уже овальной формы. Мрачное впечатление.

Эти тюремные стены помнят многое и многих…

 

Ирина Шатырёнок.